Состоявшаяся 26 августа по инициативе российской стороны внеочередная сессия Смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству (далее — СРНК) должна была внести ясность относительно одностороннего введённого норвежской стороной запрета двум частным рыбодобывающим компаниям вести промысел морских живых ресурсов в норвежской зоне юрисдикции.

Российские суда осуществляют промысел в 200-мильной исключительной экономической зоне Норвегии (далее — ИЭЗ; пояснение автора) в соответствии с межправительственными соглашениями 1975 и 1976 годов, а также межгосударственным Договором между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане от 15 сентября 2010 года (далее — Договор 2010 года).

Причём ведётся он на взаимной основе. Норвежским судам также разрешено вести промысел морских живых ресурсов в российской зоне юрисдикции. Обращаю внимание, что упомянутый Договор 2010 года — это не только разграничение, но и сотрудничество. По нему Норвегия, как и Россия, взяла на себя обязательство допускать рыбопромысловые суда под флагом своих стран для ведения рыболовства при соблюдении взаимно установленных на каждый год объёмов вылова и правил рыболовства в зонах, находящихся под их юрисдикцией. Обе стороны до этих событий следовали этому положению.

Такой порядок действует с учётом обязательств по соглашениям 1975 и 1976 годов и Договору 2010 года без каких-либо серьёзных осложнений вот уже почти 50 лет. По существу все три упомянутые договорённости между Россией и Норвегией составляют единый взаимосвязанный пакет по управлению и оптимальному использованию морских живых ресурсов по всему Баренцеву морю, независимо от зон юрисдикции.

Это отвечает интересам прежде всего сохранения морских живых ресурсов, поскольку они не признают линий разграничения, установленных прибрежными государствами, а пересекают их согласно своим биологическим ритмам. Это отвечает и интересам как российских, так и норвежских рыбаков, позволяя им вести эффективный промысел рыбы и ракообразных по всему Баренцеву морю там, где они создают наиболее плотные скопления.

Однако 7 июля этого года Норвегия в одностороннем порядке, без уведомления и консультаций с российской стороной, объявила, что она вводит для рыбопромысловых судов мурманских частных рыбодобывающих компаний «Мурман СиФуд» и холдинга «Норебо» санкции.

Суть санкций состоит в запрете на ведение рыболовства судами этих компаний в морских районах, расположенных к западу от линии разграничения морских пространств, определённой Договором 2010 года в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. А это — самые высокопродуктивные районы лова трески, пикши, окуня, палтуса и других объектов рыболовства, находящихся под юрисдикцией Норвегии.

В оправдание своих противоправных действий министр иностранных дел Норвегии Эспен Барт Эйде заявил: «Мы наблюдаем всё более агрессивные действия со стороны России, направленные против союзников. Эта тенденция, по нашим оценкам, сохранится». И далее: «Подобная деятельность может способствовать будущим диверсиям и представляет угрозу национальной безопасности», — не приводя при этом никаких фактов.

Этим грозным заявлениям министра иностранных дел Норвегии диссонансом звучит высказывание его подчинённого — статс-секретаря МИД Норвегии Эйвинда Вад Петерссона о том, что «… в долгосрочных интересах Норвегии — иметь функционирующее рыболовное сотрудничество. Эти отношения выдержали даже холодную войну, и мы хотим их продолжать». Поразительная противоречивость слов и дела.

Не секрет, что подобные действия Норвегии — это следование в кильватере санкций, принятых ещё в мае ЕС в отношении полного запрета захода всех российских рыболовных судов в воды и порты стран — членов ЕС. Но Норвегия «сдобрила» их своим надуманным предлогом «безопасность», подразумевая «шпионаж» — и пока только для двух российских компаний. Это пока для двух компаний. Как пробный шар: проглотит Россия — тогда введут и для всех остальных.

Россия не «проглотила» пробный шар, приняла соответствующие меры, правда пока по дипломатическим каналам. Была вручена посольству Норвегии в Москве соответствующая нота протеста. Одновременно официальный представитель МИД РФ Мария Захарова на очередном брифинге заявила: «Что касается предлога, который был использован норвежскими властями для очередных антироссийских мер, то иначе как проявлением паранойи его не назовёшь: российские рыболовные компании с точки зрения тех, кто объяснял в Норвегии это решение, якобы участвуют в разведывательной деятельности, спонсируемой российским государством и направленной на критически важную инфраструктуру в морских районах Норвегии и союзников по НАТО».

Далее Мария Захарова приходит, на мой взгляд, к вполне обоснованному выводу о том, что «последовавшее после принятия этого решения заявление представителя норвежского руководства о желании продолжить многолетнее сотрудничество с РФ в сфере рыболовства лишь подтверждает, что от некогда присущего Норвегии прагматизма в отношениях с РФ не осталось и следа».

На внеочередной сессии СРНК руководитель Росрыболовства, глава российской делегации Илья Шестаков предпринял дополнительные действия по отстаиванию интересов отечественного рыболовства в Баренцевом море. Он, в частности, констатировал: «Действия норвежской стороны неизбежно приведут к разрушению эффективной системы управления и регулирования рыбного промысла в Северной Атлантике, которая выстраивалась многими десятилетиями и призвана обеспечивать долгосрочную рациональную эксплуатацию совместных запасов водных биоресурсов».

Далее Шестаков предупредил норвежскую сторону: «В случае, если норвежская сторона не пересмотрит позицию в течение месяца, Россия закроет свою исключительную экономическую зону для норвежских рыбопромысловых судов. Кроме того, рыболовство и распределение квот на вылов в открытых водах Баренцева и Норвежского морей будет вестись исходя из российских национальных интересов».

Обеспокоенность относительно надвигающегося разрушения годами созданного совместного российско-норвежского управления запасами морских живых ресурсов в Баренцевом море, и прежде всего трески и пикши, высказали и представители рыбаков, и учёных двух стран.

Генеральный директор мурманского «Союза рыбопромышленников Севера», к.б.н. Константин Древетняк, в прошлом директор ПИНРО, считает, что норвежцы от своих мер вряд ли выиграют. «Нам придётся, — констатирует он, — ловить треску в своей зоне, а там рыба мелкая. Уже через несколько лет норвежцам нечего будет ловить, потому что, вырастая, треска идёт в норвежскую зону: подросшая, крупная треска и пикша уходят на зимовку в Норвегию, нерестится там же. Если какая-либо из сторон разорвёт это сотрудничество, в проигрыше останутся обе стороны».

Аналогичного мнения придерживается и научный сотрудник Института Фритьофа Нансена, д.п.н. Геир Хённеланд, в прошлом директор этого института. Он много лет изучал сотрудничество двух стран в широком плане и входил в состав норвежской делегации на сессиях СРНК. По его словам, подобное напряжение в рыболовных отношениях двух соседних стран происходит впервые за последние 30 лет. «Сотрудничество в области рыболовства было прочно налаженным, в нём были заинтересованы обе стороны», — отметил он. Вместе с тем Хённеланд выразил надежду, хотя и с сомнениями, что напряжение будет преодолено.

Разделяя его осторожный оптимизм, всё же считаю, что Норвегия, следуя по лекалам определённых кругов Западной Европы, нацеленных на конфронтацию с Россией в области рыболовства, используя военный конфликт на Украине, решила внести и свою лепту как член НАТО, затевая открытие второго фронта — «тресковой войны» с Россией в Баренцевом море.

К этому Норвегию подталкивают и собственные нефтегазовые лоббисты, которые приступили к разведке и разработке углеводородных запасов не только на норвежском континентальном шельфе, но и в районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года.

Выставляемые Норвегией на тендер участки поисковых работ по выявлению запасов нефти и газа

Инвестиции в эти разработки прогнозируются на ближайшие годы в объёме 274 млрд долларов США.

Для этого им нужно разрушить российско-норвежское сотрудничество в области рыболовства, которое последовательно отстаивало неприкосновенность от нефтегазовых исследований и разработок тех районов, где осуществляется активное рыболовство. Другими словами, лоббисты нефтегазовой промышленности стремятся превратить Баренцево море в нефтегазовую провинцию, свернув в нём традиционное рыболовство.

Остановить норвежскую затею по открытию второго фронта — «тресковой войны» с Россией и превращению Баренцева моря в район интенсивной разработки углеводородных запасов в ущерб традиционному рыболовству смогут только совместные активные действия против этого российских и норвежских рыбаков, их объединений и населения прибрежных общин, благополучие которых зависит от рыболовства. Этому должное внимание следует уделить властям и парламенту двух соседних баренцевоморских государств.

Вячеслав Зиланов — экс-заместитель министра рыбного хозяйства СССР, почётный гражданин Мурманской области, специально для ИА Реалист