Поморам из Уны и Луды запретили ловить рыбу. Мужики собирают подписи и грозят референдумом.

Городскому жителю удивительно узнавать, что самая настоящая деревня поморских рыбаков живет-поживает всего в двух часах от тебя. Правда, когда дорога хорошая.

Старинные деревни Уна и Луда - это чуть более 100 км от Северодвинска по Онежскому тракту, мимо Неноксы и Куртяево, до развилки на Онегу. Здесь придорожный чай с блинами и, кому в Уну или Луду, пожалуйте направо.

Обаятельные деревеньки в Приморском районе приписаны к Пертоминской администрации, но жизнь здесь ориентирована на большие города и веси. Много веков местные рыбаки достают в Унской губе и продают навагу. Навага - самая главная и уважаемая рыба. На ней тут и животы, и кошельки, и судьбы держатся.

Есть в рыболовецком колхозе имени Калинина и другие кормильцы - коровы. Но их, по словам председателя Дмитрия Пименова, держат не столько для бизнеса, сколько для женской половины деревни.

Да, в более благополучные советские времена работали в поморских деревнях фермы и зверохозяйства. В Луде, к примеру, лисятник был. Растили здесь на продажу морковку, капусту, картошку. Сейчас коровник тут планово-убыточный бизнес. Продать все молоко в деревне не получается. Наладить производство сливочного масла при себестоимости больше тысячи рублей за кило - утопия. Мясо на городские комбинаты возить - себе дороже. Словом, коровы и бычки в Луде живут, можно сказать, за счет наваги. Рыбаки с мясом, рыбачки с работой - и то слава богу.

Нет, поначалу, конечно, было у председателя желание возродить в Луде животноводство.

- Есть у нас и холмогорки, но коров мясной породы Герефорд, - рассказывает Дмитрий Николаевич, - мы первые завезли в Архангельскую область из Кировской. Буренок приобретали по специальной программе лизинга через государственную структуру Росагролизинг. И договор у колхоза с самим министром сельского хозяйства Еленой Скрынник был подписан. И тут обманули! Коров привезли хиленьких, выбракованных. Что делать, растим потихоньку. Елена Борисовна за границу, я слышал, сбежала, так что претензии предъявлять некому.

В общем, идиллическая деревенская картинка - это не про нас. После долгого разговора с Дмитрием Николаевичем становится ясно - полноценной жизни поморских деревушек реально и отчетливо угрожают и другие инициативы сверху. Причем верх этот вовсе не в Архангельске, а в самой Москве находится. А там, я уверена, ни о каких таких Унах-Лудах не слыхивали.

Знают о них лишь те, кто приезжает сюда с ружьишком поохотиться на медведя. Для туристов в Луде даже гостиницу на втором этаже колхозной конторы обустроили, со всеми удобствами. Столичных гостей хватает, а в прошлом году был француз. Медведь, уточняет диспозицию Дмитрий Николаевич, к засевшему в березах европейскому гостю, правда, не вышел. Не иначе как против однополых браков протестовал, шутили местные.

А других поводов для шуток у работников рыболовецкого колхоза с почти девяностолетней историей пока нет.

- Ничто не предвещало беды, - заходит председатель Пименов как бы издали. - Гром грянул, когда в Москве приняли решение создать в Архангельской области национальный парк "Онежское Поморье". Вошла в него и наша Унская губа. Говорят, почти случайно. Дело в том, что рядом с деревнями Унский заказник расположен. Думаю, эту территорию к парку приписали автоматически.

Засим последовали резолюции и уведомления, от которых коренные поморы, культурно говоря, в шоке. Ведь по действующему законодательству о национальных парках ловить рыбу в Унской губе теперь за-прещено. С начала года колхозники не поймали ни килограмма наваги.

- Когда зимы стали почти сочинскими, - рассказывает председатель, - мы посовещались и решили купить холодильные камеры. Промысел наваги ведь на чем держится - поймал, на льду заморозил и покупателю передал. Стабильного льда по-следние годы не было, вот и решился колхоз на траты. Теперь пустуют наши холодильники…

Обидно? Конечно обидно, ведь совсем недавно колхоз имени товарища Калинина, как отрапортовали бы в былые времена, вышел на рекордные показатели - двести тонн рыбы за сезон. Что, кстати, для местных рыбаков великое подспорье - сорок процентов выручки здесь тратят на зарплату. В путину, говорит Дмитрий Николаевич, у простого рыбака доход больше председательского. И это ж здорово! Люди дома ремонтируют, технику покупают, детей учат. А сейчас что?

На этот вопрос Пименов ответ дает, в общем, и так понятный:

- Сейчас мужики вынуждены сидеть без дела. И ловить нельзя, и лесную делянку (это традиционное занятие по окончании сезона вылова) колхоз по той же причине оформить не смог. Выходит, что с появлением "Онежского Поморья" ломается вся логика, весь многовековой уклад поморской жизни. А ведь главная задача национального парка как раз в обратном - сохранять его.

Нет, ну что вы, альтернативу колхозникам примерно очертили! Можно плести лапти, лепить поделки, печь на заказ пироги, обряжаться в сарафаны да косоворотки и водить с приезжими хороводы. Все это называется туристическим потенциалом региона. Но здесь, уверен Дмитрий Николаевич, такое в страшном сне не приснится.

- Пусть это лирика, но через двенадцать лет деревне Уне исполнится семьсот! И все эти годы жила она солью и рыбой. А знаменитый ломоносовский обоз, он, может, отсюда в Москву отправился, через Неноксу на Архангельск и дальше. Какие пляски?

Здесь люди веками тяжелым и суровым промыслом жили. Не будут они хороводы водить. Они хотят жить так, как всегда, - честно, тихо и с рыбой. Да и ближним городам потеря от нашей беды не меньшая. Навага - рыба вкусная, горожане ее любят. Утром мы ее вытащили, а вечером она в Северодвинске, у вас на столе. Оптовики за свежей рыбой в очередь стояли! Эх…

Дмитрий Николаевич говорит, мол, перерыл все возможные документы, проконсультировался у нескольких грамотных и независимых экологов - никто из них не видит причины для запрета промышленного рыболовства в Унской губе. Ни в одной бумаге это не объясняется. Более того, именно ограничение рыболовства может нанести природе огромный вред. Рыбы здесь станет много, она начнет есть икру, потом себя, что плохо.

- Даже те, кто ставил подписи на документах по Онежскому парку, - уверен Пименов, - сложившуюся ситуацию считают полной, простите, ерундой. Она должна рассосаться как-то сама собой? Не верю. Поэтому за Унскую губу мы бороться будем. Если понадобится, и с Правительством России судиться будем. Жириновскому и в Минсельхоз всем колхозом уже написали. А что прикажете делать? Народ у меня горячий, грозит референдумом и онежскую трассу перекрыть.

Справедливости ради добавлю, что ловит колхоз имени Калинина не только в Унской, но и в Баренцевом море, так что совсем уж без куска наваги не останется. Ради нее же замечу, что запрет на лов близ родного берега не единственная проблема, возникшая у местного населения в связи с образованием нацпарка. На столе у председателя - свежий административный протокол на двоих жителей Луды за незаконное нахождение на территории парка. Это супруги поехали на снегоходе к родственникам в Яреньгу. Из одной деревни в другую. Незаконно передвигались, говоря языком протокола, на механическом средстве вне дороги общего пользования. От трех до пяти тысяч рублей штрафа. А кто, интересно, эти дороги раньше развивал?

Такая вот интересная история у нас получается. Хотя отправлялись мы, журналисты, в это путешествие совсем за другим - за романтикой, за красотами, с людьми интересными поговорить. Поговорили…

А все-таки удивительное и красивое это местечко - Уна и Луда. Жаль, что молодежь отсюда в город стремится. Молодым, наверное, виднее. На сегодняшний день, к примеру, в Луде живут 118 взрослых да детишек почти тридцать. Но летом местное население стабильно утраивается!

Есть тут начальная школа, магазин и медпункт. Участковый где-то "там", но он по большому счету и ни к чему. Народ здесь, говорит Дмитрий Николаевич, спокойный, поэтому проблемы правопорядка возникают крайне редко.

За все здесь отвечает сам колхоз - и за местное ЖКХ, и за продукты в магазинах, и за доставку больных в городскую больницу. Так что вот оно - местное самоуправление, милости просим за опытом.

- Так, значит, вы тут как бы местный олигарх? - спрашиваю напоследок.

- У меня должность выборная, поэтому у нас все колхозники - олигархи.

Дай-то бог.