Решением Общественного Совета "Сохраним лососей ВМЕСТЕ!" и Камчатского регионального общественного фонда "Сохраним лососей ВМЕСТЕ!" принято решение о награждении медалями общественного признания "Хранитель лососей" в 2013 году пятерых человек. Все они по должности и по призванию - государственные инспекторы рыбоохраны, истинные хранители камчатской Царь-рыбы, отдавшие охране рыбных запасов Камчатки лучшие годы своей жизни.
Решение камчатской общественности не случайно - сегодня, как никогда, необходимо формировать положительный образ человека, сохраняющего главное богатство Камчатки - тихоокеанский лосось и воспитывать новое поколение людей, для кого природа не средство для наживы, а среда обитания самого человека, вне которой его собственное существование невозможно.
Государственный инспектор рыбоохраны в списке награжденных - это человек, в котором чувство собственного достоинства и чувство личной ответственности являлись и являются основополагающими для исполнения своего гражданского и государственного долга. И представители камчатской общественности именно за это представили их к медали общественного признания.
Кавалерами медали стали:
Федор Алексеевич Черемискин (посмертно) - Усть-Большерецкий район.
Александр Юрьевич Корнеев - Усть-Большерецкий район.
Владимир Алексеевич Мартыненко - Усть-Большерецкий район.
Алексей Петрович Бибко - Камчатский край.
Игорь Алексеевич Суббота - Камчатский край.
Первым в списке награжденных стоит имя Федора Алексеевича Черемискина, который награжден этой медалью посмертно. Медаль будет вручена его внучке - Юлианне Федоровне Заякиной, которая бережно хранит память о своем дедушке. Ниже мы публикуем доклад Юлианны Федоровны, с которым она выступила на Вторых эколого-краеведческих чтениях имени камчатских просветителей Логиновых-Лонгиновых. Это будет наш первый рассказ о награжденных.
* * *
"Народом славится наш край"
"… Нет, его не испугают выстрелы. Страстно влюблённый в жизнь, он знает, во имя чего работает и живёт"
(Э. Иванова "Во имя долга" "Ударник" от 30.01.1966 г.)
Маленький посёлок зажатый на неширокой косе между морем и рекой, продуваемый всеми ветрами… Нет, это не Октябрьский, это покинутый, но не забытый Большерецк, или 49-й, как называют его бывшие жители.
Посёлок располагался примерно в 12 километрах от устья реки Большой, на его территории находился рыбоконсервный завод № 49, который и дал ему такое странное, для непосвящённых, название - сорок девятый. По воспоминаниям жителей, посёлок начинался одной улицей, имел две площади, которые располагались поперёк двух других параллельных улиц, были ещё дома за рекой по обе стороны дороги. Берега речки Набережной соединял деревянный бревенчатый мост. Кроме жилых домов посёлок располагал детским садом, школой, больницей, почтой, библиотекой, клубом, столовой, управлением комбината, а также милицией, пожарной частью, пограничной заставой и баней.
Я хочу рассказать об одном из жителей 49-ого - Черемискине Фёдоре Алексеевиче, моём дедушке.
Это человек сложной и удивительно интересной судьбы. Он родился в деревне Бирюля Гурьевского района Кемеровской области. Точного дня и года своего рождения Фёдор Алексеевич не знал. Официально в документах это 8 февраля 1916 года, но дата весьма условная. Старожилы Бирюли, показывая баньку, где он родился, рассказывали, что в тот день шёл снег. Жизнь не баловала Фёдора с раннего возраста: родная мать умерла при его рождении и через какое-то время отец снова женился. От первого брака у Алексея остались двое сыновей: Василий и Фёдор, а второй подарил Клаву, Вовку, Веру, Зину (по паспорту Зоя), Надю и Диму. Отношения с мачехой не сложились: маленький Федька был ей не нужен, отца он тоже мало интересовал, не раз был сильно избит после жалоб мачехи Ольги. Большой поддержкой для Фёдора был брат Вова, который, пожалуй, даже помог мальчику выжить. Федю держали впроголодь, а Вовка тайком таскал брату кусочки хлеба, мяса… Однажды мальчишки играли, бросаясь картошкой, и пущенный Фёдором "снаряд" попал в открывшую дверь Ольгу. Не знаю, то ли он сам сбежал, боясь отца, который не раз избивал его до полусмерти, то ли мачеха его выгнала, но мальчишка 8-9-ти лет по весне убегал от дома без обуви и одежды. Бежал от проталины к проталине, на которых отогревал босые ноги.
Некоторое время жил в доме старшего брата Василия, но видя, что пришёлся не по нраву Васиной жене, ушёл от них. Примкнул к беспризорникам, с которыми хулиганил, воровал... Однажды Федя украл чемодан в поезде и его на полном ходу выкинули из окна. Полуживого юношу нашёл путевой обходчик, выходил и справил документы, чтобы паренёк пошёл служить в армию. На медкомиссии решили, что ему 18 лет, в семье говорили, что он прибавил себе 3 года, чтобы попасть на службу. Судя по военному билету, выданному в 1964 году, Фёдор был призван на действительную военную службу 16 ноября 1937 года и уволен в запас 20 октября 1939 года. Об истории жизни Фёдора Алексеевича известно со слов его дочерей, которым об этом рассказывала их мама Надежда Николаевна, он о себе сам говорить не любил, особенно вспоминать о детских и юношеских годах.
Судьба его родных тоже была не лёгкой. Брат Василий, работавший трактористом, надорвался и умер от тяжёлой работы довольно в молодом возрасте.
Отец, Алексей, просидел в тюрьме 10 лет за то, что пустил переночевать мужиков с коровой, которую они украли в соседнем селе. Его признали соучастником кражи.
После суда над мужем Ольга сдала детей в детский дом, мотивируя тем, что не сможет их кормить. Старшие Клава, Вовка и Вера вцепились в юбку матери и наотрез отказались уходить в детдом, и она оставила их с собой. После освобождения Алексея, родители на забрали Зину, Надю и Диму из приюта, и даже не попытались их отыскать.
Сестёр и брата случайно нашла повзрослевшая Вера. В одной из радиопередач про художественную самодеятельность ведущий отметил отличившихся в гимнастике Черемискиных Надю и Зину, был назван и номер детского дома, в котором воспитывались девочки. От сестры Надя и Зина узнали о старшем брате Фёдоре (они родились уже после его ухода из дома) и им удалось его разыскать. Я помню, как дедушка перезванивался с сестрой Надей, которая живёт в Искитиме.
В 50-х годах Фёдор Алексеевич получил письмо от человека по фамилии Прощелыгин, который назвался его братом. На письмо дедушка ответил, что у него нет брата с такой фамилией. Из переписки выяснилось - это Вовка. Он писал из Владивостока и просил денег на билет, чтобы приехать к Фёдору на Камчатку. Дедушка деньги выслал, но брат так и не появился. В конце девяностых в нашей квартире раздался звонок из милиции, дедушке сказали, что у них запрос на его адрес и спросили можно ли его сообщить. Дедушка разрешил и через какое-то время к нам приехала его племянница Татьяна, дочь того самого брата. У них большая семья и живут они в Арсеньеве. После смерти дедушки и бабушки связь с ними прервалась, но в 2008 году они нашли меня через сайт Одноклассники, так же благодаря этому сайту отыскались и другие родственники, связь с которыми со временем потерялась - это семья его сестры Зины, которая, проживает в Подмосковье.
Неизвестной остаётся судьба Веры, про неё мы знаем только, что она жила в Белове Кемеровской области.
Клава давно умерла, как и младший брат Дима, которого умудрились найти, потерять, снова найти и снова потерять уже навсегда.
Время всё лечит, Фёдор поддерживал связь с отцом, помогал материально, выполнял любые просьбы. С возрастом Алексей раскаялся в своём обращении со вторым сыном. По воспоминаниям Ларисы (дочь Фёдора Алексеевича), когда они приезжали навестить деда, то уходил на огород и плакал, а мачеха говорила, что она всегда любила Федю…
Служить Фёдора отправили на Камчатку в п. Микоян. После армии он работал в военно-учётном столе Микояновского поссовета писарем, у него был красивый каллиграфический почерк (в последующие годы, он постоянно оформлял стенды и щиты на 49-ом). Началась Великая Отечественная война и в Микояне собирали мужчин и парней из Митоги, Кихчика, Опалы, Озерновского перед отправкой в областной центр. Просился на фронт и Фёдор Алексеевич, но его не пустили: он был нужен для мобилизационной работы и резерва на случай войны с Японией на Дальневосточной территории. Приблизительно в 1942 году его перевели в школу № 6 п. Большерецк военруком.
Вероятно, ещё в Микояне он познакомился с Надеждой Александровной Онуфриенко, с которой жил фактическим браком (До 1944 года совместное хозяйство и общая постель считались достаточным условием для признания фактического брака «настоящим» – со всеми вытекающими правами и обязанностями.), в 1941 году у них родилась дочка Люба.
А 12 июля 1943 года к работе в школе приступила выпускница педагогического училища Надежда Николаевна Великанова. Красивая общительная девушка нравилась многим парням, и Фёдор не стал исключением. Ради неё он расстался с Надеждой Александровной, но продолжал помогать первой семье. Оказалось, что знакомство в школе не было их первой встречей. Когда-то молодой солдат, оказавшись в Петропавловске-Камчатском в сквере Свободы, увидел молодую девушку, готовящуюся к экзаменам с перевязанной платком щекой. Тогда молодой солдатик, поддразнивший девушку вопросом о самочувствии, не вызвал у неё симпатии. Фёдор Алексеевич и Надежда Николаевна поженились в Победный 1945 год, и прожили душа в душу 55 лет. Они стали родителями 3-х прекрасных дочерей: Светы, Ларисы и Надежды, которую все звали Дёней, чтобы не путать с мамой. "Я очень рад, что у меня дочери, а не сыновья", - часто говорил он.
Трудовая книжка Фёдора Алексеевича, хранящаяся в семейном архиве, с датой заполнения 3 февраля 1949 года начинается словами: "Стаж непрерывной работы исчислять пятнадцать лет (15) до Большерецкого рыбокомбината. Подтверждено приказами".
Работал шофёром, заведующим товарным отделом, заместителем председателя по заготовкам Большерецкого рыбкоопа. А в 1951 был переведён на постоянную работу в райрыбинспекцию рыбнадзора, в которой и проработал все оставшиеся до пенсии трудовые годы. С тех пор в трудовой книжке записи только о переводах с должности на должность и поощрениях благодарностями, денежными премиями, почётными грамотами. Вся его жизнь была связана с охраной природных богатств Камчатки. В 1956 году обучался на курсах повышения квалификации руководящих работников рыбоохраны в г. Хабаровске.
Из воспоминаний дочери Ларисы: "…Его участок простирался от п. Микоян (или Микояновск) до Опалинского рыбзавода. Всю жизнь помню его одетым в форму рыбинспектора. Раньше это была шинель чёрная до пят, сапоги болотные и полевая офицерская сумка, она и сейчас сохранилась с бланками нарушений правил рыболовства. Всегда было много техники: и вездеходы, и какие-то бортовые машины, и даже катерок "Чирок", который бегал по озеру Большому на другую его сторону, где находилось небольшое поселение (в народе называли "фермой"). Там был фельдшерский пункт, магазинчик, начальная школа, всегда летом организовывался пионерский лагерь от нашей школы. Отец постоянно снабжал его медвежатиной, т.к. в то время был дефицит мяса. Убьёт он медведя, значит, в пионерлагере едим борщ из медвежатины и дикого щавеля, котлеты. А так в основном была рыба."
Фёдор Алексеевич вёл большую, как сказали бы сейчас, экологическую работу с населением и организациями (из воспоминаний дочери Ларисы):
"…Всегда он нам, детям, говорил об уникальности нашей речки Набережной. Она нерестовая, хотя и маленькая, но глубокая. И когда появился совхоз Октябрьский на месте Большерецкого рыбокомбината, на её берегу выстроили птичники, распахали косу, засеяли картофелем, капустой, "зелёнкой" (горох и овёс - прим. авт.), а всё это надо было удобрять химикатами. По весне, когда таял снег, всё это уходило в речку. Ширина косы всего 500 метров, а по правилам рыболовства запрещено что-то строить, пахать возле нерестовых рек и, вдобавок, кроме кур совхоз разводил уток и гусей, которые объели все берега речки. Чтобы в речку заходила на нерест рыба, отец долго добивался запрета разведения уток и гусей на реке. Из-за нехватки пригодных для посева земель "зелёнку" сеяли прямо посередине дороги через посёлок и до Опалы. На лето папа ставил шлагбаум и закрывал по ней проезд для машин. Водители пользовались другой дорогой - по берегу моря.
Раньше все полоскали бельё на речке, а он запретил, потому что появились стиральные порошки, и их выполощенные остатки могли убить молодь рыб, как объяснял он нам, детям и взрослым.
Постоянно контролировал электростанцию, которая стояла вблизи реки, гаражи совхоза. Все ёмкости, бочки из-под бензина должны были быть закупорены, не протекать на землю машины, трактора отремонтированы и не подтекать и стоянка их должна была быть дальше от речки, от моря.
В школе папа организовал "Голубой патруль", возил учеников в Малки на рыборазводный завод. Собирал детей и вывозил их на берег моря вытаскивать из ям на берегу после отлива лососёвую рыбу, которая по какой-то причине оставалась в ямах с водой. Вывозил учеников до Опалы, чтобы писать на стендах "Лов рыбы запрещён" и устанавливать их вдоль реки."
Для рыбинспектора Черемискина борьба с хищением рыбных богатств Камчатки была не просто работой, а, можно сказать, смыслом жизни (из воспоминаний дочери Ларисы):
"… Ночью дома по звуку определял машины: чужие или свои. Если чужие, значит браконьеры, поднимался и ехал на охрану рыбы, на задержание. Он всё время был в движении, летом редко находился дома - всегда в разъездах.
Районная инспекция была в п. Октябрьском и каждый день там надо было бывать, отчитываться по работе, а по пути проверять рыболовецкие бригады. Он в Усть-Большерецком районе знал каждую речку, каждую протоку. В посёлке знал каждого мужика, на что он способен в плане браконьерства, их излюбленные места, и появлялся всегда неожиданно: они его ждут на машине, он идёт пешком; ждут пешком, он - по реке на лодке. Хитрят "бракоши" как он их называл, хитрит и он. Запрещал нам, домашним, говорить, что он уехал и его нет дома. Все знали, коли Черемискина нет в посёлке, можно браконьерить. Работу свою истинно любил, любил эти походно-полевые условия. Отработал более 40 лет. Это всё только часть наших воспоминаний. Повзрослев, мы не жили рядом и мало уже знали о его работе, но то, что он был предан охране рыбных запасов Камчатки - этого у него было не отнять, даже во время зимней рыбалки на реке Большой подъедет к каждому рыбаку на буране и напомнит о том, чтобы, уезжая, забрал с реки свой мусор: банки, бутылки, склянки, не засорял реку…"
Не раз, недовольные поимкой браконьеры, пытались отомстить: стреляли и в рыбинпектора, и в мотор его лодки, нападали с топором, топили лодку, портили технику, не говоря уже про такую мелочь как угрозы. Об этом пишет Э. Ивановова в своей статье "Во имя долга" (Ударник 30.01.1966):
"Выстрелы раздались неожиданно. Мужчина инстинктивно пригнулся. В кромешной тьме ничего не видно. Белый бурун вспарывает чёрную гладь реки, лодка пошла быстрее. Но вдруг, словно задохнувшись, приостановилась.
Быстрее, быстрее к берегу, вот ведь штука. Но страха не было. В лодку быстро набиралась вода. Человек еле успевал вычерпывать. Тяжело становилось управлять. Лодка шла тяжело, наощупь, медленно приближаясь к берегу.
… Инспектор часто проверяет нерестилища, оберегает их. Однажды на нерестилище Черемискин застал человека. Тот сетью ловил рыбу. В лодке лежало несколько серебристых горбушин. Завидев инспектора, браконьер вначале растерялся от неожиданности, но потом, как всегда, начал угрожать, ругаться за конфискованные лодку, рыбу, за штраф.
А на следующий день лодка Фёдора Алексеевича оказалась затопленной. Её еле отыскали рыбаки. Черемискин не стал жаловаться. Просто вытащил лодку, залатал дно, оказавшееся прорубленным, и снова продолжал объезжать участо. А нарушений становилось всё меньше и меньше.
Потом не раз топили шлюпку или мотор. Другой бы не выдержал, ушёл бы с этой работы, зачем наживать врагов, рисковать жизнью? Но не таков Черемискин, не может отступать, не поборов трудностей…"
Снова возвращаюсь к трудовой книжке Фёдора Алексеевича. В ней 3 листа записей сведений о работе, причём больше половины из этих записей приходятся на внутренние перемещения в "Камчатрыбводе", и столько же о поощрениях. Для них пришлось даже, нарушив хронологический порядок, занять страницу, предназначенную для сведений о работе. Самые важные из них:
Запись № 12. 1971.05.07 награждён орденом "Знак Почёта" за долголетнюю безупречную работу;
Запись № 14. 1984.04.29 За активную помощь погранвойскам в охране госграницы СССР и в связи с 50-летием образования Главрыбвода награждён знаком "Отличник погранвойск 2-й степени".
Среди дедушкиных наград много юбилейных медалей к годовщинам Великой Отечественной войны, юбилейные значки 50 лет Главрыбводу и 50 лет Всероссийскому обществу охраны природы, огромное количество почётных грамот, благодарностей и благодарственных писем.
Фёдор Алексеевич был активным общественником. Он не раз избирался председателем группы народного контроля Октябрьского совхоза. За активное участие в работе по выявлению и устранению недостатков в хозяйственной деятельности совхоза награждался областным комитетом народного контроля именными часами. Много лет Ф.А. Черемискин был депутатом поселкового Совета. В "Ударнике" от 01.05.1970г. в статье "Через всю жизнь" В. Евдокимов пишет:
"Депутатская деятельность Фёдора Алексеевича Черемискина - это практически вся его жизнь. Впервые депутатом он избран в 1939 году, в пору комсомольской юности, и с тех пор постоянно люди оказывают ему доверие, избирая в Совет.
… По возрасту Фёдору Алексеевичу давно пора на заслуженные отдых, но его душевному настрою, той активности, с которой он выполняет множество своих нелёгких обязанностей, можно только позавидовать. Он председатель группы народного контроля при Большерецком поселковом Совете, заместитель председателя исполкома, внештатный инспектор милиции, партгрупорг в мехцехе совхоза "Октябрьский", председатель коллектива охотников-любителей и активный внештатный корреспондент газеты "Ударник"…"
Фёдор Алексеевич Черемискин был ещё и дружинником по охране государственной границы Союза советских социалистических республик и широкими полномочиями. Он имел право: проверять документы у всех граждан в пределах области, задерживать и доставлять в штаб ДНД (добровольная народная дружина), пограничное подразделение нарушителей государственной границы и погранично-паспортного режима, проверять несение вахтенной службы на судах, принимать меры к поддержанию порядка в порту, составлять акты о нарушениях правил погранично-паспортного режима. Тётя Лора рассказывала, что едва не приняла участие в операции против нарушителя границы: "Папу просили взять с собой кого-нибудь, якобы он просто так едет в Опалу. По дороге перед нами опустился пограничный вертолёт и ему сказали, что нарушитель уже задержан."
В отпуск дедушка предпочитал уходить зимой, на охоту. Он отвечал ещё и за скупку пушнины в посёлке. Я помню, с каким нетерпением ждала, когда бабушка будет связываться с ним по рации. Как ждала, что вырасту достаточно, чтобы он исполнил обещание взять меня с собой на охоту. С каким интересом слушала по возвращению его рассказы про зверей, про обезвреженные капканы браконьеров, как соболь укусил Чудика (охотничья собака) за нос. Каким удивительно вкусным было привезённое с охоты варёное яйцо с крошками хлеба на скорлупе... Дедушка говорил, что его для меня передала лисичка…
Он и на отдыхе работал. Не только речные, но и лесные браконьеры не любили его за честность и дотошность.
Полученные по талонам папиросы "Беломор", он отвозил рыбакам. Я помню, сколько радости испытывала, когда он брал меня с собой на проверку рыболовных бригад, а если меня брали с собой в лодку на закидку невода… Счастью не было предела. И вообще поехать с ним куда-нибудь, попасть в его гараж на берегу ли моря, или около дома. Именно с ним связаны мои самые яркие воспоминания о нашем 49-ом.
Летом 1989 года мы переехали в Усть-Большерецк, п. Большерецк был признан неперспективным и закрыт. А 01.12.1989 Черемискин Фёдор Алексеевич уволен в связи с уходом на пенсию по возрасту.
25 апреля 1990 года приказом начальника "Камчатрыбвода" В.И. Селиванова № I-481 Фёдора Алексеевича наградили именной лицензией. Мне кажется он ею ни разу не воспользовался.
Дедушка стал прообразом одного из героев в рассказах камчатских писателей Пшонкина и Евдокимова.
"Если б молодость знала, если б старость могла". Дедушка умер 22 мая 2000 года в возрасте 84 лет, бабушка пережила его почти на 6 лет, её не стало 21 февраля 2006 года. Когда тебе 16-17 лет, ты спешишь жить, у тебя какие-то свои дела, в которых нет места взрослым, тебе не интересно слушать бабушкины воспоминания о её работе, жизни, о страшных военных годах. С дедушкой кажется проще: он ничего не навязывает, ничего о себе не рассказывает. Сегодня мне бы очень хотелось, чтобы в то время вела себя иначе, не сейчас, а тогда понимала ценность этих воспоминаний. С каким бы удовольствием теперь я поменяла захватывающую книжку или прогулки с друзьями на разговоры с дедушкой и бабушкой. Сколько всего интересного и захватывающего они могли бы мне рассказать…
Есть такая пословица: "Самые лучшие мужья получаются из раскаявшихся повес" её можно перефразировать применительно к дедушке примерно так: вор в юности и кристально честный во всей остальной жизни. Для меня он всегда будет примером чистоты и человеколюбия. Он умел не только наказать, но понять любого, даже того же "бракошу". Фёдор Алексеевич обладал огромной силой воли, что проявлялось во всём, от мелочи вроде бросания курить, до полной смены личных приоритетов. Он был человеком, который сумел изменить себя, изменить свою судьбу, смог воспользоваться шансом, который дала ему жизнь. Дедушка, спасибо тебе за то, что я могу гордиться тобой!
Заякина Юлианна Фёдоровна, 1983 г.р.
Рыба Камчатского края 
|