Как говорят в высоких кабинетах, несмотря на попытки переложить вину за служебный подлог на своих подчиненных, глава Росрыболовства Андрей Крайний, возглавлявший ведомство последние 5 лет, под давлением обстоятельств и заведенного против него уголовного дела возможно еще до 1 марта вынужден будет подать в отставку.

По одной из конспирологических версий, за отставкой Крайнего стоит искать след небезызвестного Геннадия Тимченко, владельца группы компаний "Русское море". Версия о том, что "кейс Крайнего" - это предвестник запланированного передела миллиардного рынка, за которым стоит крупный бизнес, - весьма любопытна, но плохо проработана. Зачем понадобилась такая сложная комбинация, если можно было бы, например, просто отправить чиновника в отставку или распустить Росрыболовство, сделав его департаментом Минсельхоза. На самом деле Андрей Крайний, скорее всего, пал жертвой куда более сложной комбинации, в которой замешаны и системные сбои отрасли и антикоррупционный каток.

Любопытно, что еще в мае 2007 года, когда директор Калининградского морского рыбного порта Андрей Крайний был назначен руководить Росрыболовством, местный еженедельник "Тридевятый регион" писал, что кресло руководителя Федерального агентства по рыболовству - самое непостоянное в российском правительстве. Мало того, что за последние 20 лет прошло одиннадцать реорганизаций ведомства, в ходе пяти из которых его включали в состав Минсельхоза, так еще за ведомством закрепилось звание самого коррумпированного.

Как и следовало ожидать, приход Крайнего, объявившего крестовый поход мздоимцам, не смог разрушить годами отстроенную коррупционную систему. Через три года - в июне 2010-го федеральные каналы показали, как из несущейся по Варшавке иномарки веером разлетаются пачки купюр. Это, уходя от преследования милиции, сотрудники Росрыболовства Роман Постников и Борис Симонов в прямом смысле слова пустили на ветер взятку в 10 миллионов рублей.

Коррупционные скандалы последовательно возникали то в одном, то в другом приморском регионе. Подводя итоги 2012 года, Андрей Крайний достаточно оптимистично оценил борьбу с коррупцией в рыбном ведомстве. По его словам, в этом помогает пилотный проект с использованием видеорегистраторов, записывающих переговоры с браконьерами, чтобы инспекторы не договаривались с нарушителями. Возможно, на этом уровне взятки сократились. Но в верхних эшелонах Росрыболовства, как показали события последнего времени, взяточники не перевелись. Сейчас Следственный комитет предъявил обвинение в укрывательстве взяточника самому Крайнему (бывший глава Северо-Западного управления ведомства Сергей Муравьев обвиняется в торговле должностями, а его начальник Андрей Крайний, по версии следователей, уволил его задним числом, чем мог помочь чиновнику избежать ответственности).

Хотя понятно, что причина грядущего увольнения главы Росрыболовства кроется далеко не только в неспособности справиться с коррупционным механизмом - "в масштабах страны, в интересах немногих". На самом деле, Крайний за достаточно короткий срок сумел нажить врагов в различных властных структурах, и в его отстранении, похоже, заинтересовано слишком много людей. В первую очередь его спор с Минсельхозом, стремление создать самостоятельное министерство - в итоге так и не нашли поддержки в правительстве. Бурную реакцию вызвал и инициируемый им закон о рыболовстве, предусматривающий платную рыбалку. И хотя выяснилось, что в основу закона легли предложения не Крайнего, а нескольких депутатов Госдумы, именно за Крайним закрепилась слава главного "рыбопарковщика".

"Именем Крайнего" вводилась и жесткая система квот, которая, как оказалось, никого не устраивает. В отличие от предыдущего периода ежегодной "торговли квотами" с приходом Крайнего квоты были выданы один раз и сразу на 10 лет, с 2008 до 2018 год. Их раздали по так называемому историческому признаку, то есть тем, кто получал разрешение на вылов раньше. Более полутора тысяч компаний стали членами "клуба избранных", поскольку к "пирогу" с бешеной рентабельностью чужих уже не пускали, а главное, каждому в этом элитрыбклубе на 10 лет вперед была гарантирована рыбная делянка. Естественно, что это вызвало раздражение тех, кому квот не досталось.

Одновременно с этим появился и новый принцип, пока еще не внедренный в жизнь - "квоты под киль", связывающий выдачу квот с приобретением компаниями новых судов российского производства. А это уже самая настоящая гремучая смесь. Ведь, качество строительства судов в России не идет в сравнение с зарубежными аналогами, а вот стоимость российских траулеров в 2-3 раза выше!

Очевидно, что в отрасли наступил системный кризис, и кто-то должен был оказаться в роли "крайнего". Пока что государство даже не может понять, - нужно ему Росрыболовство в нынешнем виде, превратить его в отдельное министерство или, наоборот, упразднить. Понятно, что такая чехарда деструктивно влияет и на Росрыболовство и делает неопределенными перспективы развития отрасли. Что там браконьерство! Подвисла реализация даже уже принятых на уровне государства стратегических решений, от которых зависит социально-экономическое положение целых регионов. Одно из таких - вопрос приватизации Архангельского тралового флота. Пока чиновники делят кресла, бесхозная флотилия может лишиться последних кораблей, а рыбаки - единственного источника существования. А учитывая значимость флота для социальной сферы региона, тут либо с головой в путину, либо на ковер к Путину.

Впрочем, завершение "антикоррупционного марша" Андрея Крайнего собственным уголовным делом, скорее всего, как раз сигнал о том, что система регулирования рынка себя исчерпала. Правительство уже не раз говорило об укрупнении отрасли и создании "рыбных локомотивов" в лице крупных вертикально-интегрированных холдингов. Появление подобных структур, которые уже, по сути, формируются вокруг таких компаний как "Мурманский рыбокомбинат", "Русское море", "Меридиан", "Санта Бремор", "Океанрыбфлот", и др., возможно, вообще изменит конфигурацию. Именно они станут отвечать за развитие отрасли, т.е. возьмут на себя во всех смыслах роль "крайних", тогда как Росрыболовство и Минсельхоз смогут спокойно заниматься уже никого не обременяющей контрольно-бюрократической волокитой.