Состоялось два (14 и 15 августа) заседания суда над судовладельцем СТР-420 "Чапаево" Северо-Курильской базой сейнерного флота. 16 августа объявлен перерыв и можно подвести кое-какие итоги первых своих впечатлений.

Я не был на заседаниях Петропавловск-Камчатского городского суда, согласно решению которого СТР "Чапаево" должен быть конфискован и Северо-Курильской базе сейнерного флота будет назначено наказание в виде административного штрафа в размере 2,5-кратной стоимости водных биологических ресурсов, "явившихся предметом административного правонарушения", в сумме 3596250 рублей , а также должна быть изъята продукция "в виде минтая б/г мороженного в количестве 54 675 кг, икры минтая сортовой мороженой в количестве 2041 кг, икры минтая нестандартной мороженой в количестве 567 кг".

Честно говоря, когда судья зачитывала ту часть обвинения, которую готовил дознаватель, майор юстиции из береговой охраны ФПС ФСБ России Лукьянов, меня захватил дедуктивный метод его расследования, почти шерлокохолмовский логический подход, когда самые мелкие детали и детальки складываются в мозаику единой и очень впечатляющей картины.

Судите сами: 27 января 2012 года СРТ "Чапаево" произвело в Западнокамчатской, самой богатой минтаем, промысловой подзоне, в дневное время, когда, по справкеспециалистов КамчатНИРО, он и образует наиболее массовые скопления, пять или шесть заметов и почти ничего не поймал. А в ночь с 27 на 28 января, перейдя в Охотоморскую подзону, где минтая в это время, как выясняется, практически нет, поднимает за два сверхбыстрых замета - в течение двух часов - рекордное количество рыбы - по 75 тонн на каждый замет.

Камчатские ученые схватились за голову - такого просто не может быть, потому что быть такого не может: и таких промысловых скоплений в Охотоморской подзоне в это время не образуется, и ночью минтай поднимается из нижних придонных слоев, где и добывают его снюрреводом, в верхние, где взять его можно разве что разноглубинными тралами, но никак не снюрреводом.

За голову схватились и теоретики промыслового рыболовства: чтобы произвести постановку, выдержку и выборку снюрревода требуется не один час, а несколько, а тут за два с небольшим - два замета. Да не просто два замета - а рекордных. Чтобы слить такое количество рыбы в трюм и на палубу требуется, как минимум, еще несколько часов.

И вот тогда дознаватель Лукьянов проводит просто ювелирную (нужно это признать!) работу по сбору доказательств - и деталь в последующей мозаике административного нарушения пригнана настолько плотно к последующей детали, что и комар носа не подточит, настолько логично и четко выстроено обвинение, которое доказывает, что СТР "Чапаево" НЕ МОГ поймать такое количество рыбы, какое обозначено в его промысловом журналах и в тех координатах, которые у него показаны. Ловил он в другом месте - за пределами границ Охотоморской промысловой зоны.

И ведь точно! Данные Центра мониторинга подтвердили, что судно находилось НЕ В ЭТИХ координатах. Более того, судно описывало какие-то непонятные круги. И механик в своих записях отмечал, что один из дизель-генераторов был в это время в ремонте и потому лебедка работала не в полную силу и не могла работать не только в скоростном рекордном режиме, но и нормально.

У меня волосы зашевелились на затылке: ну и влип же ты батенька в историю - говорил о пограничном беспределе, а тут вон, что вытворяют сами рыбаки на промысле...

И припомнилось мне, как летом прошлого года я побывал на дрифтеролове "Братцево", принадлежащего Тымлатскому рыбокомбинату (который, собственно, и приобрел Северо-Курильскую базу сейнерного флота). Интересная тогда получилась история: "Братцево" выставило шесть порядков дрифтерных сетей. Когда было поднято четыре порядка, выяснилось, что прилов горбуши с этих порядков за один промысловый день превысил данные промысловой статистики этого судна за полтора промысловых месяца! ЧП! В группе с независимыми экспертами, в которую входил и я, были и представители Камчатской государственной морской инспекции береговой охраны ФПС ФСБ России, то есть коллеги М.М. Липанова, обнаружившего через месяц после своего посещения "Чапаево" административное нарушение. А здесь вот оно - очевидное и вполне вероятное административное нарушение - явный выброс за борт горбуши и в очень большом количестве, только копни поглубже. Тем более, что есть свидетели - независимые эксперты и аудиторы Контрольно-счетной Палаты.

И знаете, чем закончилось дело? Нам не дали досмотреть выборку остальных порядков и срочно отозвали на ПСКР. Якобы погода резко испортилась, хотя волнение было не более трех баллов. Задним числом мы просчитали, что пограничники не хотели, чтобы мы имели полную картину этого промыслового дня, а только один из ее эпизодов, чтобы нельзя было связать концы с концами. Но концы с концами мы все-таки связали, проанализировав весь материал, собранный с четырех проверенных нами дрифтероловов. И вывод был негативный - пограничники покрывали дрифтерный промысел и закрывали глаза на явные и грубейшие нарушения со стороны рыбаков, -- на выброс ими рыбы (и в очень большом количестве) за борт.

И вот слушая судью, которая зачитывала нам материалы, подготовленные дотошливым дознавателем Д.В. Лукьяновым, я думал про себя: ведь могут же, чертяки, когда хотят - вот ведь даже на ремонт дизель-генератора обратил дознаватель свое профессиональное внимание и использовал этот факт для раскрытия преступления: НЕ мог СТР "Чапаево" поймать за то время, которое показывает, и в тех координатах столько рыбы.

И зря, наверное, бьется генеральный директор СК БСФ А.Я. Литвиненко за свой СТР Чапаево", защищая честь мундира своей новой компании и произнося горячие речи в суде.

А речь, нужно признать, была и горячей, и искренней. Александр Яковлевич говорил о пограничном произволе и коррупции, о засилии бюрократов в погонах, которые "кошмарят" в море рыбный бизнес. Мы не будем повторяться - это мы уже слышали на пресс-конференции.

Второй день начался с допроса в качестве СВИДЕТЕЛЯ капитана СТР-420 "Чапаево" Д.Н. Песчаного.

Его спросили: предъявлено ли ему за прошедшие с 27 января семь месяцев какое-либо обвинение в связи с нарушением им, как капитаном судна-нарушителя, рыбоохранного законодательства.

Ответ, как мне кажется, ошеломил и судью - нет, ни у кого, кроме пограничников, ко мне и судну нет и не было никаких претензий. Да и у самих пограничников, когда они высадись ("целым кагалом, человек шесть или восемь арестовывать судно") на "Чапаево" никаких претензий, кроме откровенного желания задержать и арестовать судно, не оказалось - все сняли на фото и видео, "прошерстили" все документы и обескураженные чем-то удалились восвояси. Арестовывать пришли через месяц, проведя, как оказалось, по личной инициативе внеслужебные розыскные действия с нарушением целого ряда процессульных норм.

И образ честного и дотошного дознавателя стал меркнуть в моем воображении.

Нет, образ дотошного дознавателя, не угасал, меркнул образ честного и порядочного дознавателя.

Оказалось, что справка из КамчатНИРО была липовой и ее отозвали.

Оказалось, что одним из экспертов был специалист, который находился у пограничников-дознавателей под подпиской о невыезде в связи с тем, что сам был на крючке у пограничников по рыбоохранному административному разбирательству и, естественно, он "пел на следствии" все те песни, которые ему заказывали те, "кто платил за обед".

Оказалось, что другой эксперт знал предмет на уровне студента-первокурсника 1980-х годов, готовившихся к первому в своей жизни экзамены по промрыболовству и знающего снюрревод только по учебнику этих же лет издания и употребляющего в своем заключении термины и знания предмета той далекой эпохи зарождения снюрреводного промысла.

Оказалось, что работали оба дизель-генератора на выборке снюрревода, просто механик начало ремонта зафиксировал в документах, а окончание его не записал - получается, что ремонт его идет и по сию пору.

Оказалось, что капитан СТР "Чапаево" работает по нестандартной технологии постановки утяжеленного снюрревода, когда постановка и выборка идут практически одна за другой, без задержки и на замет и выборку требуется не более часа. И ему не нужно было терять время на слив рыбы - второй куток он взял прямо на палубу и пошел на сдачу.

И погрешность в координатах, которые дали в Центре мониторинга и которые были зафиксированы капитаном судна, составляют чуть больше одной морской мили.

Капитан был спокоен. В Охотоморской экспедиции он показал себя с наилучшей стороны - его выловы в январе примерно на сорок процентов были выше чем в среднем по экспедиции для судов этого типа. Он более десяти лет на снюрреводном промысле и работает по своей личной нестандартой схеме и с нестандартным утяжеленным снюрреводом, который позволяет ему работать более эффективно, чем другие капитаны промыслового флота.

И вот тогда начала складываться картина о том, что дознаватель Лукьянов дотошно подгонял под заранее определенную схему нарушения придуманные им и его "подельниками" доказательства вины капитана и административного нарушения Базы сейнерного флота.

Сам капитан был Лукьянову неинтересен - и против него не было возбуждено никакого административного производства.

Все дело было в БСФ. А вот почему, мы и постараемся понять, если у нас это получится. Материалы дела, представленные на суде, ПОКА не дают ответа на этот вопрос.

Впрочем, мы не знаем, какие новые материалы появятся на свет в ходе дальнейшего судебного расследования.