"Сколько можно возить меня по кругу", - задал вопрос устьбольшерецкому рыбинспектору его напарник общественный инспектор Владимир Шинкарев, прошедший Афган и Чечню и сохранивший там свою жизнь именно потому, что умел прекрасно ориентироваться на местности. С той поры рыбинспекторы перестали привлекать Шинкарева к рыбоохранной работе.

Два общественных инспектора рыбоохраны за три недели пребывания на устье реки Большой, где, кроме них, пребывали еще три государственных инспектора рыбоохраны, были использованы на рыбоохранные цели всего тридцать… минут. А потом и вовсе изгнаны с этого поста.

Восемь общественных инспекторов рыбоохраны в бассейне реки Большой за прошедший месяц участвовали в 36 рыбоохранных рейдах - то есть каждый из них был использован за эти три недели только четыре-пять раз.

Государственные инспекторы рыбоохраны не работают в дни, объявленные проходными днями для лососей, - у них в эти дни законные выходные в соответствии с КЗОТом.

Государственные инспекторы рыбоохраны не работают на реке по ночам - не положено в целях безопасности.

Государственные инспекторы рыбоохраны Усть-Большерецкого района не работают на реке тогда, когда на ней работают браконьеры.

А если они и работают, то у них регулярно выходят из строя старенькие малосильные моторы, на которых ни в жизнь не догнать быстроходные лодки местных браконьеров. Для оперативного взаимодействия нет у этих инспекторов ни радиостанций, ни других каких-то средств связи, кроме личных мобильных телефонов.

Государственным инспекторам рыбоохраны местные правоохранительные органы не рекомендуют пользоваться диктофонами, фотоаппаратами, видеокамерами для закрепления доказательной базы правонарушения.

Наверное, по всему по этому берега и дно реки Большой завалены сегодня горами поротой рыбы, а местные нелегальные рыбоперерабатывающие заводы задыхаются от обилия сырца.

И, наверное, поэтому местные жители говорят, что если бы местную рыбинспекцию сократили бы, то реке Большой от этого стало бы только ЛУЧШЕ. И меньше бы народа тогда в селе щеголяло бы на двухсотых "краузерах" и других дорогущих иномарках…

Это выводы, к которым пришли за три недели работы на реке Большой общественные инспекторы.

О негативной работе с общественными инспекторами руководителя Усть-Большерецкого отдела СВТУ ФАР доложили в открытом обращении к руководителю Северо-Восточного управления глава района И.Л. Бондарь и его заместитель, председатель Общественного Лососевого Совета В.Н. Мишин. Это письмо опубликовано на нашем сайте. Резонанс на него был - за два последующих дня было сделано инспекторами больше, чем за предыдущие три недели. Но потом все вернулось на круги своя и бывшему прапорщику-афганцу пришлось уличать рыбинспектора в том, что тот кружит по пустым протокам, понапрасну сжигая государственный бензин...

Но картина осталась бы не полной, если бы мы ограничились только рассказом об отношении устьбольшерецких инспекторов рыбоохраны к проблемам сохранения лососей в бассейне этой реки. Здесь проще - если они и впредь будут нести государственную службу так, как они ее несут сейчас, им будет выражено общественное недоверие и поставлен вопрос перед СВТУ и Федеральным агентством по рыболовству об этом общественно недоверии. То есть дело пахнет керосином. Особенно для Александра Николаевича Елховского, который, вероятно, уже заигрался на этой должности и забыл о том, что он служит государству, а не браконьерам, что он должен защищать ресурсы, а не создавать условия для вольготной жизни тех, кто грабит эту реку.

В этой ситуации явно прослеживается сговор между грабителями и сторожами.

Но это еще не заговор. Так себе - междусобойчик.

Заговор раскрылся позже по результатам работы общественных инспекторов и подготовке к первому краевому фестивалю "Сохраним лососей ВМЕСТЕ".

Результаты показали, что никакого ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ между силовыми и прочими структурами, которые осуществляют охрану в бассейне реки Большой, в том числе и с морской стороны, НЕТ. Каждая структура и ведомство работают сами по себе и для себя (имеются в виду показатели). То есть река по-прежнему разделена на сферы влияния и оказывается в положении одного ребенка у семи нянек, то есть оказывается БЕЗ ПРИСМОТРА.

Все в районе знают, что нелегальные рыбоперерабатывающие заводы в Апаче и в Кавалерском завалены ворованной рыбой. Все здесь говорят о том, что пропущенная на нерест начикинская нерка вырезается на озере группой лиц с собаками, которые пришли на озеро под видом (?) спецслужб, а сокочинские браконьеры под прикрытием все тех же структур и ведомств хорошо заработали на чавыче, так как ее в низовьях, благодаря запрету на сети, пропустили на нерест, что значительно повысило заработок сокочинских браконьеров и долю их подельщиков из различных государственных органов.

Не знаешь, кому здесь и верить, потому что верить кому-то в районе крайне затруднительно: люди здесь говорят одно, а делают совершенно противоположное.

Например, те, кто на рыбе живет - местные рыбодобытчики и рыбопереработчики, для которых рыба - основа основ благосостояния. На Совете предложения о мерах по сохранению лососей проходили на "ура!", единогласно, как и предложения о проведении краевого фестиваля "Сохраним лососей ВМЕСТЕ!", который должен был привлечь внимание мировой общественности к решению проблем реки Большой, голосовали "за", пока не наступило время платить по счетам: бесплатным ведь бывает только сыр в мышеловке. И вот, что оказалось: проведение краевого лососевого фестиваля финансово поддерживает целый ряд рыбопромышленных компаний из Корякского автономного округа, Усть-Камчатского района, Усть-Большерецкого района, но только не рыбопромышленники бассейна реки Большой: на оргкомитет фестиваля из двадцати с лишним компаний пришли по приглашению администрации района только представители "Народов Севера" и "Командора". Остальные просто проигнорировали обращение администрации района, которая взяла на себя с Камчатским региональным общественным фондом "Сохраним лососей ВМЕСТЕ!" основную нагрузку за проведение этого краевого общественного мероприятия.

Практически только эти же компании (плюс Витязь-Авто) оказали финансовую поддержку в организации проживания, питания и оплаты труда общественных инспекторов рыбоохраны. Московский учредитель компании "Октябрьский рыбокомбинат" вообще заявил, что он очень бедный - и две тысячи тонн горбуши, которые он имеет, то есть два миллиона килограммов рыбы, которые добывает его предприятие, позволяют ему еле-еле сводить концы с концами. Бедными и несчастными оказались и все остальные компании Большерецкого куста, к которым обратилась администрация за помощью в организации антибраконьерской деятельности, то есть за помощью сделать благо самим себе - увеличить рыбные запасы и, соответственно, увеличить впоследствии выловы большерецкой рыбы.

Нет - практически все прямые и косвенные пользователи этой большерецкой рыбы единогласно за то, чтобы эту рыбу ловить. И ловить КАК МОЖНО больше. И только единицы из этих пользователей готовы и хотят эту рыбы еще и сохранить. Остальные тоже готовы… но только на словах.

В этом и вся суть большерецкого заговора, с которым мы столкнулись на реке, повязавшая одной веревкой и рыбоохрану, и браконьеров, и силовые структуры, и население, и рыбный бизнес. Все хотят взять сегодня, сразу и много. И практически никто не хочет, чтобы эта рыба осталась в реке еще и на завтра, а тем более на послезавтра и на все последующие дни.

Мириться с этим мы, конечно, не можем. В начале августа состоится заседание Общественного Совета, на котором мы вынесем на обсуждение все те вопросы, которые появились в связи с проведением антибраконьерской работы и подготовкой к фестивалю.